От книги осталось неоднозначное впечатление. Да, книга очень сильная, заставляет задуматься и осознать ещё один кусок реальности. Воткнуть серьёзный кусок пазла в картину мира. Её стоит прочесть, потому что она о настоящих ценностях — о силе данного слова, о восприятии жизни с позиции творца или автора, а не человека, зависящего от обстоятельств, о людях, на которых можно положиться и качественно-ответственном отношении к работе.
— Вижу, здесь на самую дрянную работу нанимают только аристократов.
— Они все аристократы, это верно, — сказал Уайэтт, — потому что знают: не существует дрянной работы, существуют только дрянные люди, которые не хотят за нее браться.
О том, в какое зло выливается жалость, жертвенность и чувство вины.
— А что, вполне, — ответил Мидас Маллиган, когда его спросили, может ли он представить себе человека более порочного, чем тот, чье сердце закрыто для жалости. — Лицо, использующее чью-то жалость к себе в качестве оружия.
Но. Книга написана женщиной и это ощущается. Как сказал Эдмунд Шклярский: «Каждая песня — результат душевного дискомфорта». Исходя из этого убеждения, можно сделать вывод, что у автора явные нелады с личной жизнью — книга пропитана чувственностью чуть более чем на две трети.
Количество текста вот такого стиля:
Неистовость объятий, причиняющие боль губы, прижавшиеся к ее губам, ликующая капитуляция тела при прикосновении к ней, выдавали не минутное удовольствие; она знала, что не физиологический голод доводит мужчину до такого состояния. Дагни понимала, что это признание, которого прежде никогда от него не слышала, самое великое признание, какое только может сделать мужчина женщине.
к середине второй книги навело на мысль, что я читаю какую-то женскую бульварную литературу. Без пошлятины, но с определёнными формулировками, подтверждающими теорию, что все сильные женщины мечтают о том, чтобы их покорили.
Это было не прикосновение руки, приводящее ее в дрожь, а мгновенное подытоживание его смысла, сознание, что это его рука, и движется она так, будто ее плоть представляет собой его собственность, а движение его руки — это принятие всех достижений.
Книга изобилует перекосами и непоследовательностями, незначительными в каждом отдельном случае, но в совокупности доводившими меня до отчаяния и желания бросить чтение к середине второй книги (после эпизода с сертификатом дарения) — категорически не понимаю, как такие сильные, высокосознательные и уравновешенные люди, как, например, Риарден и Дагни превращаются то в бесхребетных жертв, то в упёртых баранов.
В сознании ее бились две фразы; одна звучала торжествующим кличем: «Он свободен, он вне их досягаемости!», другая походила на молитву посвящения: «Еще есть возможность победить, но пусть единственной жертвой буду я…»
(Зачем там вообще была нужна жертва — так и осталось непонятным)
Как можно всей душой любить человека и считать его глупее себя (неспособным понять всей глубины и чистоты своих замыслов) [Данкония-Дагни]?
И непонятно, отчего все эти в прямом смысле люди дела страдают речевым недержанием — что ни монолог (начинающийся, как правило, с ответа на простенький вопрос) так страниц на пять. Минимум. Но Джон Голт переплюнул всех. Его трёхчасовое выступление по радио дослушали до конца только очень упёртые люди, которые вели конспект, наверняка. Только ради неё я читал оставшиеся полторы книги (чтобы иметь целостность сюжета, на случай, если это будет важно для понимания) и оно того стоило (хотя целостность сюжета оказалась не важна). Даже с учётом того, что впечатление сильно смазалось объёмом и избыточной всеохватностью речи, даже одна вот эта фраза стоила всей книги:
Единственная моральная цель человека — это его счастье, но достичь его можно лишь своей добродетелью. Добродетель сама по себе не цель. Добродетель не является наградой самой себе или жертвенным мясом для награды зла. Наградой добродетели является жизнь, а счастье — целью и наградой жизни.
Это ответ на вопрос, который мучает людей из поколение в поколение: «В чём смысл жизни?». И этот ответ является самым простым и правильным. И на мой взгляд, вся книга — раскрытие этой мысли (ну треть её, а остальные две трети — о сексуальной неудовлетворённости, но это цена знания).
Итог: полезная (идеологическая) нагрузка в книге — очень ощутимая. Подача — хромает на одну ногу и голову. Объём раздут. Но первый фактор перевешивает все прочие.
Познавательность: 5+
Увлекательность: 4
Self Engineering 
Признаться, всегда считал — не по результатам личного знакомства с текстом, но из критики — этот роман флагманом, а саму Айн Рэнд апологетом оголтелого неолиберализма. Как там на этот счёт?
Признаться, слаб в теме политэкономики (с трудом понимаю разницу между либерализмом и либертарианством, а концепцию правых и левых никак не могу удержать в голове ввиду полного непонимания логики), так что за определением неолиберализма пришлось лезть в википедию.
Да, очень похоже на то. Не знаю, опять же, насчёт флагмана, вероятно есть более научные или хотя бы менее сумбурные труды, но определённо известный и именно в теме пропаганды свободной экономики и рынка.